В пятницу 18 февраля в прямом эфире радиостанции "Финам FM" генеральный директор ИТЦ "СКАНЭКС" Владимир Гершензон рассказал об особенностях ведения наукоемкого бизнеса в России, об уровне и проблемах развития отечественных космических технологий в области
космосъемки. ЛИХАЧЕВА: 9:05 в столице. Доброе утро. Вы слушаете "Финам FM". Меня зовут Елена Лихачева. Здравствуйте. Программа "Они сделали это!": разговор с теми, чьи мысли, идеи и поступки формируют наше настоящее и во многом определяют наше будущее.
Мечта нашего сегодняшнего гостя – сделать снимки, представьте, из Космоса частью обычного человека – частью обыденной жизни обыкновенного человека. Честно говоря, мне кажется, что это почти утопия, но, может быть, Владимир развеет мои сомнения по этому поводу.
Владимир, доброе утро.
ГЕРШЕНЗОН: Доброе утро.
ЛИХАЧЕВА: Ну, давайте сначала послушаем рубрику "Статус", потом поговорим по поводу этой – может быть, утопической, а может быть, далеко не утопической – идеи.
Статус: Владимир Гершензон – соучредитель и совладелец инженерно-технологического центра "СканЭкс".
Как это делалось: Окончил Московский физико-технический институт по специальности "радиофизика". Защитил диссертацию в Институте космических исследований Российской Академии наук, кандидат физико-математических наук. В 1989 вместе с супругой основал
независимую коммерческую компанию "СканЭкс". На сегодняшний момент центром "СканЭкс" созданы ведомственные сети станции приема спутниковой информации Росгидромета, МЧС, министерства природных ресурсов России, а также региональные центры космического мониторинга.
Владимир Гершензон является главным редактором журнала "Земля из космоса – наиболее эффективные решения", лауреатом премии МЧС и премии правительства России в области науки и технологий. Женат, отец троих сыновей. Увлекается лыжами, серфингом, бадминтоном,
йогой, любит поэзию.
ЛИХАЧЕВА: Владимир, еще раз доброе утро. Огромное спасибо за то, что приехали. Итак, вы делаете бизнес на том, что обрабатываете информацию из Космоса. Да?
ГЕРШЕНЗОН: Да.
ЛИХАЧЕВА: Да? Ну, так, если совсем просто. Это ваша частная компания, вы с женой основали ее в 1989 году.
ГЕРШЕНЗОН: Ну, не совсем так, тут небольшие поправки есть. Эта компания основалась немножко раньше. Потом, через пару лет или год с небольшим, мы познакомились с Олей, она работала в метеорологической обсерватории Московского государственного университета,
а я тогда искал цифровые данные метеорядов и выяснил, что, собственно, нигде их найти нельзя, кроме как в этой обсерватории, куда она притащила компьютер, купленный в Америке. Он стоил тогда столько же, сколько квартира в Москве. Вместо того чтобы купить квартиру,
она его принесла в лабораторию, заставила всех сотрудников набивать туда 30-летние ряды метеоданных. Вот это была такая романтическая история нашего знакомства. И потом нам удалось как-то объединиться уже в том, чтобы совместно демократизировать – как мы это
называем – доступ к данным из Космоса, то есть сделать его проще, дешевле, доступнее; и вот это, собственно, было сформулировано в итоге, как некая миссия. И вокруг этого мы начали свои уже более-менее осознанные шаги в этом направлении.
ЛИХАЧЕВА: Я думаю, что 1989 год и вообще, история начала вашей компании – мы сегодня обязательно должны будем об этом поговорить, это одна из тем нашей программы. Но сейчас давайте расскажем нашим слушателям, что такое – вообще, в принципе – то, чем
вы занимаетесь. На первый взгляд, как мне кажется, снимки из Космоса, обработка этой информации – это какая-то такая (не знаю, может это со времен холодной войны тянется), закрытая область, в которую частным компаниям и вообще, кому попало, кому не положено,
соваться нельзя. Но я так думаю, что, скорее всего, это мое обывательское мнение. И если уж, там, в других странах частные ракеты давно запускают, то у нас, наверное, какая-то – извините за выражение – "движуха" в этом смысле есть. То есть вы делаете на этом
совершенно нормальный, частный прибыльный бизнес. Итак, все-таки, расскажите, что вы конкретно делаете. Что это такое?
ГЕРШЕНЗОН: Ну, в ваших вопросах есть вполне конкретный и резон тоже, потому что действительно движителем всего этого бизнеса и индустрии были соревнования разведок в свое время и противостояние супердержав и так далее. И сейчас еще многие придерживаются
мнения, что такая технологическая конкуренция необходима. Но на самом-то деле мы видим, что даже на международных конференциях по геопространственной разведке все больше и больше вопросов относится не к соревнованию, и плоскость этого соревновательного военного
процесса уходит, в общем, в сторону по отношению к экономической целесообразности развития программ, по отношению к диалогу гражданского общества и правительства, международных корпораций и Watch docs, так называемая, то есть тех экологических компаний, которые
наблюдают за тем, что происходит на территориях местного населения и так далее. То есть мир становится гораздо более интересным, гораздо более открытым, прозрачным, и в этом смысле приходится, в том числе, думать о жизни в другом мире, он меняется на глазах.
И в этом плане съемка Земли из Космоса, как и навигация, как и Интернет, относится к таким глобальным информационным технологиям, которые очень быстро меняют окружающее нас информационное пространство. Опять же, в Космосе существует три разных компоненты:
это телекоммуникационные спутники, это навигационные спутники и спутники съемки Земли. Это все совершенно разные направления.
ЛИХАЧЕВА: А на одном спутнике невозможно совместить все три эти опции.
ГЕРШЕНЗОН: Бывает микширование программ или что-то еще, но все-таки это три совершенно разные ипостаси, разные, как правило, орбиты, технологически разные подходы к созданию таких систем.
ЛИХАЧЕВА: А каких больше сейчас?
ГЕРШЕНЗОН: Телекоммуникационные спутники более коммерциализированы, потому что это то, что легко покупается, продается как трафик и так далее. Но, с другой стороны, есть своя специфика, потому что основные телекоммуникационные аппараты запускаются… я
не буду, наверное, утомлять слушателей подробностями. …Большинство их них висит, там, на геостационарных орбитах, то есть они вместе с Землей, их оборот равен периоду вращения Земли, они оказываются над одной и той же точкой над экватором и работают как ретрансляторы.
И это такая, самая популярная мера; опять же, как только возникает вопрос о том, что это коммерчески довольно осмысленное мероприятие, то от государства, прежде всего, требуется просто разумное законодательное регулирование. Когда области индустрии, информации,
технологий гораздо менее прибыльны, как это происходит в навигации и в дистанционном зондировании, то требуются элементы диалога, государственно-частного партнерства и это очень не простые организационно, финансово выстраиваемые схемы и в этом плане нельзя
сказать, что все в нашем отечестве, как мне представляется, гармонично. Но это и в мире большие вопросы и большие диалоги, как это строить. Но, возвращаясь к вашему вопросу, было соревнование систем, а теперь это соревнование различных информационных подходов…
ЛИХАЧЕВА: И каких-то основных экономических показателей, да?
ГЕРШЕНЗОН: Да. Интересов, бизнес-интересов, интересов населения, персоналий, частного человека, интересов государственных структур…
ЛИХАЧЕВА: Подождите. Если уж мы затронули тему государственных структур: государственные структуры являются вашими клиентами – ну, хотя бы какие-то? Может быть, государственные корпорации? Или они все-таки на Роскосмос ориентируются? У них же тоже, наверняка,
есть подобного рода технологии?
ГЕРШЕНЗОН: Ну, вот в Космосе при этом так, традиционно случилось, что очень много мифов; один их них связан с тем, например, что Россия – великая космическая держава. Это с одной стороны так, это славное прошлое; с другой стороны, нельзя двигаться вперед
с головой, обращенной назад – это, в общем, бывает трагично. И в этом плане по информационным системам сегодня мы очень далеко отстали и, прежде всего, в съемке Земли из Космоса. У нас практически нет конкурентоспособных технологий и аппаратов, так как мы
начинали очень давно и работали в замкнутом мире, мы создавали сначала простейшие вообще… вот, возвращаясь к началу, мы работали от простого к более сложному, создавали под общие форматы, для школ – выяснили, что образовательного рынка не очень есть. Потом
стали делать более сложные системы.
Ну, конечно, была мечта персонализации доступа, потому что это была как раз эпоха, когда появились персональные компьютеры. Значит, все вдруг перешли от мэйнфреймов к тому, что можно самому постучать по клавиатуре и что-то автоматизировать. Это была революция.
Потом уже начал появляться Интернет, какие-то среды и так далее, но это революция. И казалось, что, "а почему так же не сделать по доступу к той информации, которая может быть всем интересна и популярна и так далее?" Потому что когда летит спутник, и он снимает
Землю – это такое цифровое медленное телевидение, – то когда это развертывается на экране вашего компьютера, вы чувствуете себя просто де-факто первооткрывателем…
ЛИХАЧЕВА: …Космонавтом.
ГЕРШЕНЗОН: Да. Причем, не испытывая тех неудобств, которые зачастую испытывают космонавты в своем долгом путешествии. И возвращаясь к вопросу: конечно, основная доля рынка – вот в чем сложность – связана, тем не менее, с государственным сектором и с
государственными заказчиками. Потому что туристы, рыбаки и так далее любят лазить в Интернете, так же, как и малые, кстати, компании, которые занимаются так называемым "Added-value data products", то есть продуктами с добавленной стоимостью на основе этих
данных. Они ищут, но, как правило, ищут бесплатные источники информации.
И вот разница между мифологией и тем, что можно найти и как применить, она часто оказывается очень большой. И в этом плане нужно, с одной стороны, это прояснять, – и я вам очень признателен за приглашение; мы стараемся журналы сдавать, мы стараемся как-то быть
видны в медийном пространстве и большое спасибо нашим пиар-менеджерам в этом смысле. Вот. То есть нам кажется, что это требует сегодня совсем другого подхода и диалога; надо сказать, что в этом плане революционером явился "Google": "Google Earth", "Google
Maps". Потому что, так или иначе, сервисы эти существовали, они были известны профессиональному сообществу, но так массово…
ЛИХАЧЕВА: А "Google" разве намного раньше это сделал, чем, там, появились на том же "Яндексе" или на "Mail" все эти карты?
ГЕРШЕНЗОН: Он сделал это раньше "Яндекса".
ЛИХАЧЕВА: Ну, не намного, по-моему.
ГЕРШЕНЗОН: Ну, не намного…
ЛИХАЧЕВА: В этом смысле каждый месяц…
ГЕРШЕНЗОН: Да, мы старались как раз провоцировать рунетовскую… мы тогда по всем компаниям прошлись с тем, чтобы мы не отставали. Потому что еще до открытия "Google", у нас уже был запущен профессиональный сайт kosmosnimki.ru. Но профессиональные сайты
мало, кому известны. И без взаимодействия с такими, уже публичными, площадками как "Яндекс", они, в общем, практически ничего не значат. Собственно, то же самое, что показал "Google". До его начала были эти профессиональные сайты, никто о них не знал. Более
того, бизнес-модель была другая, был какой-то небольшой платный вход, это тут же отсекает всех.
ЛИХАЧЕВА: Ну да, в России это отсекает практически всех.
ГЕРШЕНЗОН: Это и в мире.
ЛИХАЧЕВА: Нет, нет, в мире – меньше.
ГЕРШЕНЗОН: Меньше, но, тем не менее, эти общие тенденции действительно общие. То есть когда вы смотрите сегодня отчеты таких крупных компаний, как "Евроконсалт", вы с удивлением обнаруживаете, что, несмотря на все наши специфические черты, проблемы-то
у всех похожие. То есть действительно все ищут бесплатные данные, действительно огромный разрыв между доходом и расходом этого рынка; его общий мировой объем миллиард с лишним, а затраты на него в три раза превышают доходы, связанные с этим рынком. Потому
что передовые страны понимают, что для движения в направлениях того, что называется knowledge driven economy, то есть экономик, управляемых знаниями, принципиально важно быть впереди, внедрять новые технологии и новые методы. И основными, как раз доходами
является то, что страны, которые отстали, уже вынуждены эти технологии покупать, внедрять и так далее. Это происходит то же самое, что в свое время происходило с гонкой вооружений.
ЛИХАЧЕВА: То есть два миллиарда из трех, которые тратятся ежегодно, тратятся в надежде на то, что через какое-то время они все отобьются – просто потому, что страна, допустим, или какая-та отрасль становится технологическим лидером. Карты, которые мы,
наверное, все видели и пользовались на "Mail-картах" или на "Яндекс-картах", это ваших рук дело. Что вы делаете еще, конкретно, что применимо и уже существует в нашей такой обыденной жизни?
ГЕРШЕНЗОН: Прежде всего, в рамках этого персонального доступа, мы сделали простые станции, которые принимают информацию с самых разных спутников, причем, как бы, мировой элиты – французской, канадской, индийской, одно время мы с ними работали, когда
это удается, мы и российские данные пытаемся ввести в этот информационный пул. Все эти данные очень разные – начиная метеорологией и заканчивая очень высокодетальной локационной съемкой, которая позволяет и ночью, и через облака видеть землю. И когда вы видите
эти разные данные, а в основном мы стремимся внедрению оперативных сервисов, то есть сервисов быстрого доступа к информации, быстрого принятия решений, стараясь давать доступ к ним благодаря даже не специальным сложным информационным системам, а просто открытием
портала у клиента. Клиент заходит по обычному веб-браузеру, и по паролю он видит информацию, которая появилась в его кабинете, в его кейсе, и так далее.
ЛИХАЧЕВА: Определите конкретный пример – кому это может вообще понадобиться?
ГЕРШЕНЗОН: Это нужно очень многим, это нужно государственным службам – мы очень много работаем с Министерством по чрезвычайным ситуациям и видим, насколько родина необъятная, все время что-то где-то происходит, и очень часто, кстати, тоже один из мифов
– "А что можно, что нельзя, где это применимо", потому что космос велик и могуществен, но не для всего хорош, и иногда не надо микроскопом гвозди заколачивать, а можно просто пойти на крыльцо и посмотреть – что у тебя там во дворе выросло, или кто там упал
с неба.
Тем не менее, все это требует определенного просвещения, это требует определенной наработки эффективных цепочек внедрения – что, когда применить, как наиболее результативно это сделать. Это относится ко всему – и к навигации, и к картографии, и к лесному хозяйству,
и к сельскому хозяйству, и, как я уже сказал, к чрезвычайным ситуациям, и производству каких-то уже более удобоваримых продуктов, которыми являются, например, покрытие на "Яндекс-картах", потому что требовательный пользователь, наверное, за последние годы
уже заметил, что существуют бесшовные покрытия, в которых легко перемещаться – это не отдельно набросанные кадры, а вы не видите границ, это естественные цвета. То есть не возникает каких-то барьеров в восприятии этой информации, которая была.
В общем-то, в этом смысле, колоссальный сдвиг произошел. Если раньше с одним снимком бегало несколько десятков ученых по своим специальностям и направлениям, то сегодня, наоборот, вопрос уже информационных потоков – как их направить, как их структурировать,
что из них извлечь, в каком темпе, и как это разложить по полкам наиболее результативно. Это существует для всех, начиная от рыбака, который хочет посмотреть какие старицы в этом году после паводка, и где вода мутная для аквалангиста, и кончая экстремальным
туризмом, где действительно нет карты, или нужно актуальное состояние местности и так далее. То есть с взрывным ростом интересов, свободы действий в пространстве…
ЛИХАЧЕВА: Передвижения…
ГЕРШЕНЗОН: Технологий, да, в том числе и персональных – это все растет и востребовано, вопрос в том, чтобы успевать это догонять и этому соответствовать.
ЛИХАЧЕВА: Насчет "успевать", насчет оперативности – вот, например, я делаю заказ – мне нужно сфотографировать какую-то точку где-нибудь в Антарктике, потому что у меня есть определенный запрос. Я даю вам определенные… что я вам должна дать, координаты?
И я говорю, что меня интересует вот такой-то участок. Вот между моим заказом и полученным, уже обработанным и мне понятным, подчеркиваю, я не специалист в этом вопросе, я просто совсем не специалист, но мне нужно разобраться по вашей информации, сколько проходит
времени?
ГЕРШЕНЗОН: Все зависит от приоритета, от того, готовы вы платить или не готовы вы платить, и так далее. Обычно, по чрезвычайным ситуациям, по гуманитарным миссиям, все-таки, в том числе, и космос показывает, что есть... Хотя не так давно, на самом деле,
были совсем другие разговоры с мировыми топ-менеджерами, не буду называть компаний, но когда я говорил: "Ну как же, это же не гуманно"… мы же на самом деле, порождены достаточно гуманной и очень непростой системой, и очень, иногда, наоборот, людоедской, но
по своей истории мы довольно гуманистичны. Иногда даже более гуманистичны, чем такие капиталистические менеджеры, которых встречаешь, и когда я говорил: "Ну как же, катастрофа и так далее, людям надо помогать", мне говорили: "Это не бизнес, за это нельзя взять
деньги" – есть и такой подход. Вот почему я говорил, что требуется диалог гражданского общества и так далее, потому что когда в информационных системах выясняется, что это можно было предсказать, как цунами, когда там были не только, извините, "аборигены"
– там были отдыхающие граждане и добросовестные налогоплательщики Европы, Америки и других стран мира.
ЛИХАЧЕВА: А это можно было совершенно четко и однозначно предсказать.
ГЕРШЕНЗОН: А в системах был сигнал о том, что это могло быть опасным, и вопрос был в доведении этого до всех, что, ребята, бегите в горы, и так далее. Но когда выясняется, что эта цепочка прервана, она не работает и так далее – вот это и есть вызов…
ЛИХАЧЕВА: Сложнейший вопрос коммуникации.
ГЕРШЕНЗОН: Да, сложнейший вопрос того мира, в котором мы сегодня оказываемся. То есть налогоплательщики – это делается на деньги налогоплательщиков, а они не имеют доступа к тем данным, к той информации, за которую, фактически, они проголосовали за то,
что этот бюджет тратится на эти программы. Поэтому комплексирование этих программ, их общедоступность и так далее – это вопрос современности, это вопрос всего мира, и вопрос доступности и удобства работы с ними. Поэтому выбор между ценой очень профессионального
и очень дорогого доступа, конечно, может быть сделан. Вы можете заплатить много денег и получить первейший приоритет, возвращаясь к такому длинному ответу на ваш вопрос, быть в листе ожидания на первом месте, и первый же пролетающий спутник скинет вам эти
данные.
ЛИХАЧЕВА: В среднем, сколько это? Это минута? Это часы? Это сутки? Сколько?
ГЕРШЕНЗОН: Нет, это вот опять же мифы, связанные с Голливудом и с тем, как это выглядит там, потому что опять же, этот космос легко переключается на камеры наблюдения, и все считают, что можно влететь в окно, и залететь куда угодно…
ЛИХАЧЕВА: Это миф, да? Жалко.
ГЕРШЕНЗОН: На самом деле, это может стоять на планке ожидания, и как вам повезет, в том числе. Потому что хотя и группировки большие, но вам может не повезти. Опять же, полярные, арктические и антарктические точки, там густота съемки гораздо выше и вам
повезет вероятнее, и так далее. Но, как правило, это проходит сутки, двое, трое, а иногда вы можете ждать и месяц выполнения своего заказа. То есть это не так, что сразу появилось на экране, но повышать оперативность – это как раз направление, в том числе
и нашей работы. Опять же, если нужна детальная информация – это вот так, как я прокомментировал, а если вы хотите обстановку – облачность, пожары и так далее, то вы это будете иметь несколько раз в сутки и почти бесплатно. То есть вот это тоже очень разные
подходы к тому, что дает космос в этой части.
ЛИХАЧЕВА: Владимир, у вас есть премия МЧС, мы об этом говорили в рубрике "Статус" в начале программы – за что?
ГЕРШЕНЗОН: Я извиняюсь за свою въедливость, но все-таки не на снимках из космоса, а на технологиях доступа, обработки и так далее. Потому что на самих снимках, в общем-то, такого серьезного, я бы сказал, бизнеса, мне кажется, сделать сложно. А вот на
сервисах на основе этих снимков – да, на технологиях – да. Это работающие процессы.
ЛИХАЧЕВА: Правильно, что вы меня поправили. В принципе, вы покупаете телеметрии, так это называется, да?
ГЕРШЕНЗОН: Да. Вот вы замечательное слово сказали – вот как у нас покупают сырую нефть и обрабатывают ее на Западе, оставляя всю добавленную стоимость в руках перерабатывающих западных компаний, вот точно такую же бизнес-схему придумали мы. Мы покупаем
вот то, что называется сырой телеметрией, то есть необработанные потоки, но оптом, и в этом смысле есть определенный риск, но зато это большие пакеты, это большие отношения с операторами, и создаем инфраструктуры, и распространяем технологии, которые дают
доступ по переработке – такие маленькие информационные заводы, а в наших руках работает и большой информационный завод.
Неким предметом гордости является то, что за последние пару лет мы создали полностью автоматизированную систему, которая охватывает весь шельф, все территории России, даже близлежащие кое-какие страны и территории – это дальневосточные центры, это сибирские
центры, наши московские центры – это все полностью автоматизировано, управляемая из одного центра система. И даже я бы должен был похвастаться, что не только, наверное, вот эти малые и малоапертурные, так называемые, решения являются сегодня по соотношению
цена-качество мировыми лидерами, но такой автоматизированной системы в руках частной компании нет нигде в мире. Вот даже нескромно, я бы сказал так – единственная конкурентная система создана норвежскими компаниями и так далее, но она полярного стояния, она
на Шпицбергене, она в Антарктиде совместно с американцами, у них сейчас создана пара станций – это другое конфигурационное решение. У нас страна широтного распространения и сеть широтного распространения, но в этом есть свои преимущества.
ЛИХАЧЕВА: И в этом смысле, сложнее.
ГЕРШЕНЗОН: Да, есть и преимущества, и недостатки, потому что все-таки жить в условиях Заполярья – это не самое простое мероприятие, и цена вопроса и поддержки там несколько другая, чем в нашем широтно-распространенном, но образованном мире, где всегда
можно найти университеты, можно найти системы внедрения, поддержки, подготовки кадров, и так далее – что очень важно в инновационных и информационных технологиях. Потому что, еще раз, основной вызов – это эффективность внедрения, умелого комплексирования для
различных сервисов, начиная от персональных и кончая государственными сервисами.
И вот возвращаясь к МЧС, к вашему вопросу – это был какой-то этап, когда методические службы МЧС внедряли это, наша тогда часть была связана с метеорологическим компонентом – мы сейчас о ней, фактически, вообще почти не говорим, хотя она продолжается, и мы
делаем так называемые станции диапазона, которые принимают и европейские, и китайские, и прежде всего, американские спутники, которые всегда являлись лидерами в этой части. Но основной акцент сместился вот на те информационные системы, которыми напитан Интернет,
которыми можно что-то рассмотреть поподробнее, то, что является областью любопытства всех, потому что хочется увидеть дом, хочется увидеть машину, хочется увидеть свою реку, хочется увидеть свое поле, хочется увидеть я не знаю что, маршрут своей экскурсии.
И это, действительно, полезно, потому что те, кто не ленится просто открыть портал, открыть браузер и полазить по этим картам и нажать кнопку "Спутники", а не только "Карты", или "Гибрид" когда карта наложена на спутник, получает невообразимо больше информации
и получает естественный взгляд на вещи, который совсем не всегда дальше воплощается в каких-то векторных значках и слоях.
ЛИХАЧЕВА: Так все-таки – были какие-нибудь люди, которых вы реально взяли, и просто, раз, и спасли? Именно с помощью вашей технологии.
ГЕРШЕНЗОН: Ну, достаточно по МЧС, вот там как раз произошел перелом и из методических недр, это последние пару лет, перешло в руки реальных оперативников, создан такой Национальный центр управления в кризисных ситуациях. Это энергично работающая структура,
которая, в частности, этим летом по пожарам (недавно было заседание), поясняла: сколько благодаря спутниковой съемке было успешно эвакуировано и предотвращено сгораний поселков и деревень. Потому что, с одной стороны, катастрофа, и погорельцев огромное число,
но, с другой стороны, могло быть гораздо хуже, и основным информационным источником был как раз космос. И хорошо, что возникло уже несколько систем, когда и регионы смотрят за этим, и центр – в их руках, благодаря нашим технологиям, и существует своя система
селекции и обработки пожаров, доведения. И я в регионах спрашиваю о том, как и что доводилось до них и так далее, и вижу, что это был диалог, во всяком случае, это был диалог с регионом: что-то не знал регион, что-то не знал центр, потому что иногда могут
быть ложные пожары и так далее, но, тем не менее, что-то начало получаться. По паводкам примерно похожая ситуация, по прогнозу, предотвращению и так далее.
ЛИХАЧЕВА: Сколько оборот компании? Вот за 2009 год это открытая информация, около 450 миллионов, а за последний год, за 2010?
ГЕРШЕНЗОН: Мы практически удвоили, неожиданно для нас, оборот в этом году...
ЛИХАЧЕВА: За счет чего?
ГЕРШЕНЗОН: …И кроме того, более активно стали действовать службы, в том числе и федерального уровня, не только упомянутый МЧС, но и, например, лесное агентство по мониторингу лесного фонда. Данное агентство является одним из многолетних лидеров успешного
использования через свои филиалы мониторинга того, что происходит в лесном хозяйстве России.
ЛИХАЧЕВА: А до какой степени там можно мониторить, вот по деталям, я имею в виду, сколько вырубили леса или как перемещаются животные, вот такие вещи?
ГЕРШЕНЗОН: Лес – очень хороший демонстрационный покров, там видно, что срубили, в общем-то, сейчас уже видно и когда, и лесовозные дороги.
ЛИХАЧЕВА: Извините, а вам не предлагали никогда, раз, и подправить так чуть-чуть фотографию? Потому что вот срубили, а надо, чтобы не срубили по отчетам, понимаете?
ГЕРШЕНЗОН: Мы предлагаем для заказчиков самый разный спектр внедрений, и мы совсем не всегда рвемся к тому, чтобы делать окончательные выводы самим, потому что, конечно же, вот мы говорим о прозрачности, но мы прекрасно понимаем, что основным тормозом
внедрения подобного рода схем, является серый бизнес, черный бизнес, существующий на территориях. И вот достаточно сказать, что тот вызов, который есть перед стороной, когда кадастр заявительный, и очень многое не стоит на учете вообще, и замыкание этого с
фискальными органами – а это очень важная задача, потому что она позволяет собирать местные налоги, и она формирует местные бюджеты и так далее. И эта задача решается довольно туго, не говоря уже о природных ресурсах, поэтому здесь есть много вопросов, которые
надо решать вчера. И мы предлагаем самые разные варианты решений в зависимости от степени готовности заказчика…
ЛИХАЧЕВА: Получить реальную информацию.
ГЕРШЕНЗОН: …Получить и осмыслить реальную информацию, и готовности сделать управленческие выводы, получив эти данные.
ЛИХАЧЕВА: В общем, открыть глаза и начать работать с реальной информацией.
ГЕРШЕНЗОН: Абсолютно, абсолютно, вопрос в работе с открытыми глазами.
ЛИХАЧЕВА: Вот есть такая хорошая реплика от Александра: "О каком развитии рынка может идти речь, если у нас над Москвой даже вертолетам запрещено летать. Кто у нас, интересно, заинтересован в открытости и прозрачности?", вот это как раз примерно туда.
ГЕРШЕНЗОН: В этом плане, кстати, космос иногда оказывается в более привилегированных условиях, чем даже беспилотная авиация и вообще авиация, потому что для нее нужны разрешения и все такое прочее, а космос, он есть, как объективная реальность, и поэтому
разрешений на съемку и так далее, тем более по иностранным космическим аппаратам, это нереальная процедура. Хотя у нас есть горячие головы и в Минобороне, и в Роскосмосе, которые считают, что все надо запретить, все надо закрыть, и, возвращаясь к вашему начальному
вопросу, вообще нам не надо ехать в поезде со всеми, а нужно пешком куда-то там в сторону отползать. Вот это, конечно, очень опасная тенденция, а-ля возврат к каким-то старым и замкнутым временам.
ЛИХАЧЕВА: Слушайте, знаете, а вот я даже вчера с господином Свириденко разговаривала, и он тоже говорил о том, что они ходят по всяким разным комиссиям (речь шла о телекоммуникациях и о том, что теряются действительно миллионные бюджеты, те, которые
были в большой тройке наших корпораций), и действительно там прокладывают какие-то оптоволоконные, очень дорогостоящие пути, а потом это все не окупается, потому что народ идет в Skype или еще куда-то. То есть совсем поменялась бизнес-парадигма, деньги уже
действительно нужно делать уже на чем-то другом, а наши генералы говорят: "Нет, запретить", как в Китае. И вы сейчас об этом примерно говорите. Вот я и у Андрея Свириденко спрашивала – какова вероятность того, что запретят? Просто таким силовым решением, а-ля
Китай, он говорит, что: "Нет, это бесполезно останавливать, народ все равно будет звонить, переговариваться там, где бесплатно и где лучше", то есть невозможно будет запретить, пролезем. А в данном случае как, в вашем бизнесе?
ГЕРШЕНЗОН: Понимаете, это такой многомерный вопрос, и, может быть, в связи это чуть проще комментировать, потому что народ все равно свою лазейку найдет…
ЛИХАЧЕВА: А здесь можно запросто все связать с государственной безопасностью и все, да?
ГЕРШЕНЗОН: Да, здесь есть определенные моменты, связанные с тем, что привыкли, вот как вы начали, что это какая-то очень большая специфика, но мне кажется, что это уже невозможно, потому что это есть в Интернете, потому что это есть у других и так далее,
и это просто себя не любить – вводить такие ограничительные вещи. Поэтому в этом плане хочется понимания.
ЛИХАЧЕВА: А отбрасывают назад бесконечно.
ГЕРШЕНЗОН: Да, спрятав голову, закрыв глаза, двигаться так невозможно.
ЛИХАЧЕВА: Мало остается времени, ответьте, пожалуйста, а вы когда-нибудь обращались за дополнительным финансированием в государственные структуры?
ГЕРШЕНЗОН: За дополнительным финансированием? Инновационным-модернизационным?
ЛИХАЧЕВА: Ну, не хотела ругаться, но допустим, примерно такими словами.
ГЕРШЕНЗОН: Нет, ну как, мы стараемся убедить заказчиков, что это важно, полезно, готово к внедрению и предложить самые разные варианты, чтобы они могли для себя оптимально выбрать, мы предлагаем варианты частно-государственного партнерства, нас приглашает
тот же Роскосмос к участию в НИРах, мы пишем тома своего особого мнения по пути движения: как, что и почему.
Но вы спросили, почему произошел такой взрыв, что вдвое изменились обороты – кроме государственных заказчиков, которые, хорошо, что они все-таки почувствовали вкус, и они в процессе, они уже понимают, что это работает, но кроме этого, я испытываю очень большой
оптимизм, связанный с тем, что университеты национальные, федеральные, стали понимать, что у них есть определенные ресурсы, сейчас появились, прежде всего в прошлом году, они и раньше были, но фрагментарно, а в прошлом году это были более или менее централизованные
программы, и ВУЗы стали понимать, что это технология быстрого развития, современного развития, развития бизнес-парков при себе, развитие новых предприятий, развитие геоинформационных новых подходов и внедрений, подготовка кадров, причем не в замкнутые системы,
когда умершие предприятия диктуют моду…
ЛИХАЧЕВА: А зарождение новых.
ГЕРШЕНЗОН: …А зарождение нового, которое востребовано всем миром, которое востребовано действительно инновационными процессами, и модернизационными процессами в экономике, и в этом плане это класс.
ЛИХАЧЕВА: Существует определенное количество новых, теперь уже, бизнес-моделей, на которых понятно как работать, как зарабатывать, и действительно это такие прорывные, интересные вещи. Если бы на вас еще бы свалился чистый миллиард с неба, вы бы вложили
его куда? Ну, естественно в вашей области, какая самая востребованная ниша будет через какое-то время?
ГЕРШЕНЗОН: Ну, самая коммерциализированная – это высокодетальная съемка, и если бы приняли в пул какие-то ведущие мировые операторы, то, конечно, имело бы смысл стать полноправными членами каких-то, может быть, нескольких конкурентных программ международного
характера и так далее, и думать о рентабельности вложений в нашей части. Но с другой стороны, есть специфические участки, где можно (если это миллиард рублей, то это очень небольшая сумма для спутниковых программ), и в этом плане, может быть, стоило бы подумать
о каких-то дополнениях к уже существующим, например, по пожарному мониторингу, который мы затронули, и который имел десятки тысяч посещений, даже на наших профессиональных сайтах. Когда ретранслировал, например, "Яндекс", это были сотни тысяч посещений в сутки,
потому что народ интересовало, куда поехать, где дышать и так далее, и так далее. И, в общем, это было открыто и прозрачно. Кстати, и МЧС транслировал, это сайт публичный, и свои сайты, то есть было много, мне кажется, открытого информационного движения, диалогов
по этому поводу, поэтому какая-то компонента присутствовала.
В то же время, вся эта технология на неспециализированных аппаратах, на аппаратах метеорологических, на аппаратах немножко экологического назначения основано, можно было бы сделать какое-то небольшое дополнение, чтобы эта информация шла чаще, успешнее, чтобы
пожар можно было потушить на месте, не дожидаясь, пока он разгорится до того, что уже из космоса все видно, и гектары леса пылают. То есть можно было бы сделать какие-то дополнения к существующим, еще раз, учитывая размеры небольшие денег.
ЛИХАЧЕВА: А если это миллиард долларов?
ГЕРШЕНЗОН: А если миллиард долларов, то можно думать о международной какой-то конкурентной или совместной программе, и это уже вопрос геополитики, и довольно сложных переговоров, потому что даже контракты телеметрические, это многие годы доверия и переговоров.
Но, возвращаясь, еще более важно, чтобы росло сообщество потребителей, потому что то, что на интернетовском языке называется мэшапами, это комбинациями самых разных подходов: навигационной информации, картографической информации, спутниковой информации в нужных
пропорциях, это вопрос того, как нужно устраивать кухню информационную, и какие рецепты можно посоветовать домохозяйкам, туристам и так далее.
ЛИХАЧЕВА: Короче, информация из космоса в массы.
ГЕРШЕНЗОН: Абсолютно.
ЛИХАЧЕВА: Таким слоганом будем завершать нашу программу, совсем мало времени остается. А вот представьте, если я вам сейчас предложу такой опросник: я в своем бизнесе за 20 лет работы сделал – раз, два и три, прямо вот в три строчки, пожалуйста, уложитесь,
что вы сделали основное?
ГЕРШЕНЗОН: Ну, все-таки удалось сделать уникальные, то, что я говорил, малоапертурные станции, вот мне самому пришлось в прошлом году ее в Америке запускать, и когда я пришел и в углу зала куча разбитых ящиков, потому что таможня копалась, что-то еще,
и у них были такие ироничные взгляды, а когда к концу дня она заработала, у них уже были круглые глаза, потому что это технология, которая обычно так быстро и успешно не внедряется. Поэтому тут удалось что-то сделать практическое и реальное.
А все-таки я очень рад, что нас поддержали и определенные государственные структуры, и университетам я очень рад и желаю им наилучших успехов, и конечно, я очень благодарен поддержке Интернет-сообщества и того, что, скажем, сделал "Яндекс" в этой теме, блестяще,
на мой взгляд, и это конкурентоспособно.
ЛИХАЧЕВА: Самый последний вопрос: представьте, что мы сейчас составляем словарь первого десятилетия XXI века, в этот словарь вы, как представитель бизнес-сообщества российского, можете внести только одно слово, какое это слово будет, по-вашему.
ГЕРШЕНЗОН: Я бы предложил "космоснимки", потому что есть spaceimages, и вопрос технологичности и успешности внедрения, это, в том числе, и вопрос того, подхвачены эти технологии, и на каком языке они подхвачены. И в этом смысле, неслучайно все международные
конференции идут на английском, и в этом плане "космоснимки", как "спутник" в свое время было подхвачено, почему им не занять такое международное как бы место и не стать общеупотребимым.
Поэтому мы свой сайт назвали, в частности, kosmosnimki.ru, если вы наберете латиницей, вы увидите много чего там интересного, поучаствуете в блоге, мы приглашаем к самым разным проектам, и очень любим поддерживать образовательные, школьные инициативы, есть
конкурс "Живая карта", который проходит уже 11 лет и так далее, конкурсы идей. Мы приглашаем всех на нашу конференцию в конце ноября в Ватутинках, это крупнейшее событие, раз в два года оно всего проходит, там будет много всего интересного: и госсектор, и
образование и так далее, и так далее, то есть мы стараемся, чтобы жизнь не умерла, чтобы все-таки этот огонь горел и можно было погреться.
ЛИХАЧЕВА: Слушайте, ну, вообще, я вам совершенно искренне пожелаю удачи, для расширения кругозора, для расширения, вам, как человеку, который занимается йогой, для расширения сознания вот такая тема, конечно же, должна быть более чем востребована и для
маленьких детей, и для подростков, и для людей, которые учатся в университетах, ведь вы много делаете и для образования, да и для людей взрослых, которые, ну, хоть чем-то интересуются больше, чем телевизором и поесть. Так что спасибо вам огромное.
ГЕРШЕНЗОН: Спасибо вам на добром слове и спасибо всем слушателям за внимание.
ЛИХАЧЕВА: Это был Владимир Гершензон, соучредитель и совладелец инженерно-технологического центра "СканЭкс", это частная компания, которая уже 20 лет занимается обработкой информации из космоса. Ну, действительно, "Информация из космоса в массы!", давайте
на этом и закончим. Владимир Гершензон в программе "Они сделали это!" http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=uho-rYNnnak
Источник: Финам FM (http://finam.fm/archive-view/3704/) |   Владимир Гершензон |
